Я столько грез посеял
И столько нервов сжег,
Пока к заветной цели
Сквозь все преграды шел,

И вот пришел отчасти
И посмотрел вокруг,
Но ожидаемого счастья
Не обнаружил вдруг.

Завтра уеду,
Махну на все рукой.
Завтра уеду
Искать покой.

Завтра уеду,
Лягу на грунт.
А те, кто знал меня,
Простят и все поймут.

Уеду!

И кто мог знать в ту пору,
Когда душа рвалась
Скорее взмыть на гору
С названием «Парнас»,
Что на вершине этой
С протянутой рукой
Мне суждено стоять и петь
«Подайте на покой».

Ой!

Завтра уеду,
Махну на все рукой.
Завтра уеду
Искать покой.

Завтра уеду,
Лягу на грунт.
А те, кто знал меня,
Простят и все поймут.

Уеду!

Уеду!

Брошу все и уеду!

Надоело!

Достаточно!

Уеду!

1990

Штормит океан,
              накалившись от безумных страстей,
Гонит ветер тучи смутных вестей
                                          над головой,
                                                      над головой.
Со дна поднялась
             и на гребне волн отправилась в путь
Океана потаенная суть
                               плотной стеной,
                                               плотной стеной.
Спасательный круг,
                     на тебя одна надежда, мой друг,
Ты держи меня, не дай утонуть,
                                         океан грозит бедою.
Спасательный круг,
                           ты молитвами моими упруг
И, сжимая осторожно мне грудь,
                                поднимаешь над волною.

Спасательный круг,
         я вдыхал в тебя труды многих лет,
Говорят, что я крамольный поэт,
                                     пусть говорят,
                                             Бог им судья.
Придут времена,
                  и подует освежающий бриз,
И оценят наш сегодняшний риск
                                        наши друзья,
                                              наши друзья.
Спасательный круг,
        а пока что потрудись, милый друг,
Ты держи меня, не дай утонуть,
                                 океан грозит бедою.
Спасательный круг,
                     ты молитвами моими упруг
И сжимая осторожно мне грудь,
                        поднимаешь над волною.

Спасательный круг!!!

1989

Природа объявила нам войну,
Смотреть на наше варварство устала.
И первый залп был выпущен в страну,
Страну, что больше всех ее терзала.

Лживыми идеями пронырливых вождей,
Мнимым равенством ублюдков и людей.
Искажением истин, истреблением мудрецов,
Издевательством над верою отцов.

Природа объявила нам войну —
                                                      имеет право!

Природа объявила нам войну
Холодными кислотными дождями
И обратила осенью весну,
Отравленными окружив морями.

Дырами озонными разорванных небес,
Бешенством вулканов, взрывами АЭС,
Вирусами, спидами, бесплодностью полей,
Пожарами лесов и затоплением кораблей.

Природа объявила нам войну —
                                            на то имея право.

Природа объявила нам войну
За то, что мы ее, не слыша стонов,
Держали, как заложницу, в плену
И жили против всех ее законов.

И вот мы спохватились, каясь и моля,
Когда над нами грянул гром и вздрогнула земля,
И вспомнили про Бога и Иисуса во Христе,
И вспомнили поэтов, что распяли на кресте.

Природа объявила нам войну,
                             чтоб в нас проснулась совесть...

1989

Мы живем, как на вулкане,
        и всю жизнь играем в тир:
В этом тире каждый
                стал из нас мишенью.
И так часто называем
                    грешным этот мир,
А своих не замечаем
                             прегрешений.

Этот мир несовершенный
              состоит из всех из нас.
Он — прямое отраженье
      наших чувств и наших глаз.
Этот мир не станет лучше,
             и не станет он добрей,
Если сами мы добрее
                                  не станем.

Мы грешим непониманьем
             наших близких и друзей,
И в страну Любви
                    горят мосты за нами.
Опустошенные пожаром
                взвинченных страстей,
Мы разглядываем мир
    сквозь призму разочарований.

Этот мир несовершенный
         состоит из всех из нас.
Он — прямое отраженье
        наших чувств и наших глаз.
Этот мир не станет лучше,
                и не станет он добрей,
Если сами мы добрее
                                     не станем.

Глядя, как ты провожаешь разочарованьем
День уходящий и хмуро встречаешь зарю,
Думаю, что не улучшу твое состоянье,
Если нарушу молчанье и заговорю.

Катится, катится жизнь колесницей фатальной,
Мы — пассажиры на данном отрезке пути,
Кучер-судьба колесницею той управляет,
Кто не согласен с маршрутом, тот может сойти.

Видя, как ты постоянно уходишь в забвенье,
Ищешь спасенье в вине, я тебя не сужу,
Но думаю, что не улучшу твое настроенье,
Если свое впечатленье о жизни скажу.

Катится, катится жизнь колесницей фатальной,
Мы — пассажиры на данном отрезке пути,
Кучер-судьба колесницею той управляет,
Кто не согласен с маршрутом, тот может сойти.

Годы пройдут, погружая тебя в ожиданье
И в созерцанье пейзажей за хрупким окном
Этой, катящейся вдаль колесницы фатальной,
А за чертой горизонта с нее мы сойдем.

Катится, катится жизнь колесницей фатальной,
Мы — пассажиры на данном отрезке пути,
Кучер-судьба колесницею той управляет,
Кто не согласен с маршрутом, тот может сойти

8.III.1990

Несвоевременно все в мире происходит
По чьей-то злой, неведомой нам силе.
Такое впечатление, что водит
Судьба нас за нос в этом сложном мире.

Удачи нас находят слишком поздно,
Надежды оставляют слишком рано...
Да, в этом мире все ужасно сложно.
Да, в этом мире все предельно странно.

1982

Да, этот конкурс надсмеялся над искусством.
Да, этот конкурс — суть бездарностей парад.
Да, он плевал на все возвышенные чувства.
Да, этот конкурс далеко скакнул назад.

Но я на этот конкурс многое поставил,
К чертям забросил сон, и женщин, и пиры,
Но данный конкурс проходил вне всяких правил,
И я, естественно, остался вне игры.

«Ну что ты, дорогой?! С твоим ли пением, —
Мне говорили возмущенные друзья, —
Участвовать в подобном представлении?!
Его и конкурсом назвать, увы, нельзя.

Да и с твоим ли разрывающимся голосом
Петь под эстрадно-симфонический оркестр?
Ну а манера, борода, усы и волосы?
Да на таких, как ты, сегодня ставят крест!

Да и к тому же там все куплено заранее
И липкой лестью все зализано давно.
Поэтому, поверь, твое дерзание
Заведомо уже обречено!

А судьи кто! А судьи кто! А судьи кто?!!
Как некогда сказал один поэт:
“Сужденья черпают из забытых газет”,
И всем им по сто с лишним лет...»

Но я был несгибаемым в стремлении
Всем доказать, что честность и талант
Нельзя согнуть, поставить на колени,
Что и в дерьме сверкает бриллиант.

И я доказывал, доказывал, доказывал!
Хрипя и плача, не боясь совсем порвать
Остатки связок, душу выворачивал
И верил, что сумею доказать.

Я пер, как бык. Я воевал с «авторитетами»,
Чтоб доказать и защитить искусство чтоб.
Но их сердца, увы, остались незадетыми,
И я себе расшиб, конечно, лоб.

Да, я на этот конкурс многое поставил.
Мне не нужны были дипломы и дары.
Но он — продажный — проходил вне всяких правил,
И я, естественно, остался вне игры.

2.XI.1982. Сочи

Парусный фрегат в плену штиля,
                                  парусный фрегат...
Не бурлит вода под острым килем,
                                         паруса висят...
Не звенят струной, не гнутся реи,
                            на штурвале — пыль.
Словно навсегда застыло время,
                                 бесконечен штиль.

Ну, а где-то там — за горизонтом,
                               в призрачной дали
                                         мчатся корабли.
В твердых парусах сверкают брызги,
                                     ветер мачты гнет.
Где-то океан наполнен жизнью —
                                                океан зовет.

И не виноват парусный фрегат
В том, что не в силах идти
                                ни вперед, ни назад.
И напрасно ты —
                              не сжигай мечты.

И со мной судьба сыграла шутку —
                                  погрузила в штиль...

1982

Он подсел ко мне случайно,
Сигарету предложил,
В старых выпуклых очках
И с длинным носом.

Я невольно растерялся
И не мог предположить,
Что со мною за столом
Сидит философ.

И как будто между прочим
Он меня разговорил,
А на самом деле в душу
Все пробраться норовил.

И в конце концов — пробрался,
Встал, протер свои очки
И сказал мне:
«Не волнуйся! Пустяки!

Напрасно унываешь.
Ты, видимо, не знаешь,
Что в мире существует
Гармония. ГАРМОНИЯ!!!

Напрасно унываешь.
Ты не подозреваешь,
Что для тебя чем хуже —
Тем лучше для тебя!»

Я с тех пор переродился,
Я спокойным стал, как пень.
И куда девалась
Прежняя нервозность?!!

В ожидании автобуса
Могу стоять хоть день
И при этом не боюсь
К земле примерзнуть

И с таксистами не ссорюсь,
Как бывало много раз,
Когда всем им вдруг приспичит
Ехать «в парк» и «на заказ»,

Я им вслед гляжу и даже
Кулаком им не грожу
И пешком хожу,
Хожу, хожу, хожу...

Да, я не унываю,
Теперь я понимаю,
Что в мире существует
Гармония, ГАРМОНИЯ!!!

Да, я не унываю.
Теперь я, к счастью, знаю,
Что для меня чем хуже —
Тем лучше для меня.

Не гнетут меня гримасы
Грубиянов-продавцов,
Неприветливость кассирш
Не унижает.

И когда они палят мне
Что-то дерзкое в лицо,
Я успехов по работе
Им желаю.

Со швейцарами я ласков
И с буфетчицами мил,
И из жэка дядю Васю
Я давно уже простил

За прозрачные намеки
Мне квартиру затопить —
Как-то раз
Не захотел ему налить.

Но я не унываю,
Теперь я понимаю,
Что в мире существует
Гармония, ГАРМОНИЯ!!!

Да, я не унываю.
Теперь я, к счастью, знаю,
Что для меня чем хуже —
Тем лучше для меня.

Милый малый с длинным носом,
Как тебя благодарить?
Ты мне даже телефона
Не оставил.

Нам бы снова повстречаться
И немного уточнить
Кое-что из философских
Твоих правил.

Нет, все в порядке, все отлично,
Только вот один вопрос
Меня все-таки волнует
И тревожит иногда;

Про гармонию я понял,
Только вот забыл узнать:
А когда же будет лучше,
А? Когда?

12.IV.1985

Мои друзья скупы на слово стали,
В глазах тоски неизгладимый след,
И ходят с забинтованными лбами
В расцвете лет, в расцвете лет.

Мои друзья не пишут, не читают,
И до общественных проблем им дела нет,
И ходят с забинтованными лбами
В расцвете лет, в расцвете лет.

Мои друзья забросили гитары,
Им все равно: что полночь, что рассвет,
И доживают с забинтованными лбами
В расцвете лет, в расцвете лет.

Мои друзья билеты заказали,
Билеты заказали на Тот свет
И доживают с забинтованными лбами
В расцвете лет, в расцвете лет.

Мои друзья щедры теперь на слово,
Да вот бинтов не думают снимать:
Слух прокатился, будто скоро снова
Придется лбы забинтовать.

1980; 1987

Тот самый день начался обыкновенно
И не сулил особых перемен
В моем таком невеселом настроенье
По поводу сплошного невезенья.

Я перестал пересчитывать потери,
Передо мной захлопнулись все двери,
И дни текли без всякого намека
На поворот и новую дорогу.

И вот, когда на смену дня
Ночь крылья распахнула,
Удача вспомнила меня
И руку протянула.

Спасибо, милая судьба,
Спасибо за вниманье,
Но слишком долгим
Было ожиданье...

Поздно!

И с той поры я не мучаюсь, не маюсь,
Но с каждым днем все больше убеждаюсь,
Что этот мир устроен несерьезно
И все в нем происходит слишком поздно.

Скажи, зачем исполняются желанья,
Непонимание сменяется признаньем,
И жизнь зовет, распахивая двери,
Когда в самих себя почти не верим.

С веселым шумом листопад
Проносится по саду,
Зовёт куда-то чей-то взгляд,
Но мне туда не надо,

А круг врагов безмерно мал,
А круг друзей все шире,
Но все приходит
Поздно в этом мире.

Поздно!

Спасибо, милая судьба,
Спасибо за старанье,
Но слишком долгим
Было ожиданье...

Спасибо, спасибо за вниманье,
Но слишком долгим было ожиданье...

Спасибо, спасибо за старанье,
Но слишком долгим было ожиданье...

Спасибо!

VI.1982

Мы заблуждаемся отчасти,
Когда форсируем дела
В погоне за счастьем —
Неуловимым, как стрела.

Мы делим дни и даже годы
На те, что в счет или не в счет,
И говорим друг другу:
Время, мол, не ждет.

Спешим во всем принять участье
Не для того ли, чтобы знать,
Что значит счастье
И где и как его искать?

И вот бежим и суетимся,
Чтобы в конце концов найти
Его на пройденном,
На пройденном пути.

Все, что было с нами,
И добро и зло,
Часто вспоминаем
С трепетным теплом.

Все, что было с нами, —
В счет или не в счет —
Безвозвратным счастьем
В памяти живет.

Мы часто время подгоняем,
Когда хоть в чем-то не везет.
А в ожидании минута
Длится целый год.

Но стоит только оглянуться
В любой момент, в любой момент,
Чтоб ощутить всю быстротечность
Наших лет.

На эту сложную загадку
У жизни есть ответ простой:
Выходит, что в прятки
Играем с собственной мечтой.

И так, бывает, увлечемся
Игрою этой затяжной,
Что свое счастье оставляем
За спиной.

И кто играет, тот рискует
Сегодня счастье не найти
И разглядеть его
На пройденном пути.

И не надо спорить,
Надо жить — сейчас.
В радости и в горе
Счастье возле нас...

Бывают часы,
Встречаются дни
И даже года,
Когда не везет,
Никак не везет,
Ну просто — беда.

Нигде и ни в чем,
Ни ночью, ни днем
Хоть смейся, хоть плачь.
И крутимся мы,
И вертимся мы
В плену неудач.

Но мы забываем,
Когда изнываем
От бед и забот,
Что всему свое время,
Всему свое время,
Всему свой черед.

Немного терпенья,
Исчезнут сомненья —
И снова на взлет,
Всему свое время,
Всему свое время,
Всему свой черед!

И если с тобой
Играет судьба,
Не надо грустить.
Ведь жизнь нам дана
Всего лишь одна —
Так надо же жить?!!

Над каждым горит
И тайну хранит
Святая звезда
И знает, когда
Твой путь озарить —
Знает когда.

А мы забываем,
Когда изнываем
От бед и забот,
Что всему свое время
Всему свое время,
Всему свой черед.

Немного терпенья,
Исчезнут сомненья —
И снова на взлет,
Всему свое время,
Всему свое время,
Всему свой черед.

1982

Кто-то мне сказал, что очень сложно
Быть сегодня с жизнью на «ты»
И почти совсем невозможно
Убежать от бесконечной,
             бесконечной, бесконечной суеты.
Был отчасти прав этот кто-то:
Жизнь прожить — не поле перейти.
Но прежде чем винить во всем кого-то
                                                (или что-то),
Не мешало б для начала в этой жизни
                                      самого себя найти.
Можно, можно, можно, в общем, можно
Плавать только по теченью,
Огибая приключенья.
Можно, можно, можно, в общем, можно
Просидеть всю жизнь на месте,
В теплом доме, в мягком кресле,
И твердить, что жизнь неинтересна.
Но всем всегда дано право выбирать —
Жить или прозябать.
Тлеть, гореть, тонуть или взлетать —
Право всем дано.

В дом не постучится удача,
Если дом закрыт на замок,
И вода под камень лежачий
Никогда не просочится,
              даже если и стремителен поток,
Тот, кто ищет, тот и находит, 
А находят только в пути.
Легче все списать на кого-то
                                              (и на что-то),
Но значительно труднее в этой жизни
                                     самого себя найти.
Можно, можно, можно, в общем, можно
Плавать только по теченью,
Огибая приключенья.
Можно, можно, можно, в общем, можно
Просидеть всю жизнь на месте,
В теплом доме, в мягком кресле,
И твердить, что жизнь неинтересна.
Но всем всегда дано право выбирать —
Жить или прозябать.
Тлеть, гореть, тонуть или взлетать —
Право всем дано.

1982

Посреди долины где-то,
Озаренной солнцем ранним,
Он искал зачем-то света —
Обреченный на скитанья.

А в широком чистом поле
Так и не обрел покоя
И искал его у моря
В тихом шелесте прибоя.

Он метался, разрывался,
Убегал то в лес, то в горы,
Но, увы, как ни старался,
Все не мог найти простора.

И поэтому, наверно,
Чудаком прослыл он скоро:
«Кто ж под солнцем ищет света
И простора на просторе?»

А в кругу друзей «примерных»
Он найти пытался друга
И, отчаявшись, наверно,
Предпочел уйти из круга.

Он был чудаком, наверно,
Или просто притворялся,
Раз в кругу друзей примерных
Одиноким оставался.

Он был чудаком, конечно,
Что бы там ни говорили...
Ну кто же ищет бесконечно то,
Что имеет в изобилии?

Одинокими ночами,
Когда дождь стучит по крыше,
Чувствую его дыханье
И шаги за дверью слышу.

И пустыми вечерами
Пораженный, как недугом,
Я все больше понимаю,
Что он смог бы стать мне другом.

Он испил любовь из чаши,
Упоенный сладкой новью,
Но лежат в пыли осколки
С недопитою любовью.

И все вокруг красиво,
                           красиво,
                                красиво,
              как в волшебном сне,
В той, всегда счастливой,
                         счастливой,
                             счастливой
                     сказочной стране.
Там добрые улыбки,
                 теплые улыбки,
                      открытые сердца,
Там беззаветной дружбе
                                 нет конца.

И все вокруг красиво,
                           красиво,
                                 красиво,
                как в волшебном сне,
В той, всегда счастливой,
                          счастливой, 
                               счастливой
                        сказочной стране.
Там теплые метели,
             крылатые качели,
                          цветущие сады...
Там каждый день
                       рождаются мечты.

И пусть они красивым,
                        красивым,
                             красивым,
                       как когда-то мы,
И таким счастливым,
                      счастливым,
                            счастливым
                         видят этот мир,
Где теплые метели
            крылатые качели,
                       цветущие сады,
Где каждый день
                    рождаются мечты.

IX.1981

В предпоследней стадии отчаянья,
Озабоченный всерьез,
Я сидел у зеркала печально
И бубнил себе под нос:
«Ох уж эта мне капуста,
Ох уж эта мне капуста»,
Имелась в виду капуста,
В которой нашли меня.

Среди всех мальчишек и девчонок
Выделялся я всегда:
Самые большие уши в мире
Были у меня тогда,
Да еще и конопатый,
Рыжий, маленький, носатый,
Ох уж эта мне капуста,
В которой нашли меня.

«Рыжий», — только и слышал
Я со всех сторон
И очень был обижен.

«Рыжий» — ни много ни мало,
Это слово меня возмущало
И жить не давало.

Как назло, в то время модной стала
Песенка про рыжий гриб,
Каждый день по радио звучало:
Руды, руды, ры...
Я писал письмо в газету
С критикой на песню эту
И с досады под машинку
Голову остриг.

Если же в кого-нибудь влюбиться
Мне случалось, то тогда
Я не мог взаимности добиться
В этом деле никогда,
И говорили мне девчата:
«Ну ты же очень конопатый,
И уши у тебя какие-то, прям,
Ну, просто, прям, беда!»

«Рыжий», — только и слышал
Я со всех сторон
И очень был обижен,

«Рыжий» — ни много ни мало,
Это слово меня возмущало
И жить не давало.

Думал, думал, что мне делать,
Чтоб беду преодолеть,
И купил гитару и гантели,
Стал стихи писать и петь.
Регулярно распевался,
Физзарядкой занимался
И в зеркала на себя решил не смотреть.
Ну что в них смотреть?!

Самым-самым популярным
Стал в своем дворе,
Стали мне завидовать ребята
И девчонки вслед смотреть.
Солнце в небе — улыбалось,
Жизнь прекрасною казалась,
Ну все-таки как хорошо иногда
Уметь петь.

«Рыжий», — больше не слышал
Я со всех сторон,
И жить мне легче стало,

«Рыжий» — ни много ни мало
Это слово меня не смущало
И жить не мешало.

9.V.1985

Наивным мальчишкой
С тетрадкой и книжкой
Я часто ходил на причал.
Туманные дали
Меня увлекали,
И я к ним в мечтах улетал.

И вот как-то ветер
Пригнал на рассвете
Под парусом маленький бот.
Увидев название
На боте «Призвание»,
Я смело запрыгнул на борт.

О, как обманчива даль,
Когда стоишь на причале,
Ощущая материк за спиной.
И как коварна вода,
Та, что причал омывает
Якобы безобидной волной.

Волна подхватила
Мой бот с такой силой,
Что парус по швам затрещал,
И так захлестала,
Что тошно мне стало,
А где-то растаял причал.

Желанные дали
Из тьмы выползали
Буграми чернеющих скал.
Я понял: «Призвание» —
Мое наказание,
Но только за что, я не знал.

В обломках «Призвания»
Я, как изваяние,
Сижу и смотрю в пустоту
На острове голом
В компании волон,
Разбив себе лоб о мечту.

1986

Вот поезд тронулся, и позади
Остался маленький город.
Смешно, конечно, но только в пути
Я пойму, как он мне был дорог.

Ну, а пока, скорость набрав,
Мой поезд весело мчится.
Это потом я сорву стоп-кран
И сойду, чтоб к нему возвратиться.

Маленький город, маленький город
С улицами в три дома,
С шепотом тополей за окном,
До боли родной и знакомый.

Маленький город, маленький город,
Ты обо мне скучаешь
И в колыбели ласковых снов
Детство мое качаешь.

В шуме и гаме больших городов
Я долго буду скитаться,
И ты мне поможешь, как истинный друг,
Не споткнуться, не потеряться.

И под небом далеких стран
Долго мне будешь сниться,
Ну, а потом я сорву стоп-кран
И сойду, чтоб к тебе возвратиться.

Да, я, конечно, сорву стоп-кран
И сойду, чтоб к тебе возвратиться!

Февраль 1986

Ты когда-то учил меня петь и играть на гитаре,
Ты был строен, красив и всесилен, как бог Саваоф.
Ты говорил мне, что жизнь так сложна
И что в ней выдержка очень важна
И что в жизни везет
Только тем, кто идет вперед.

Ты когда-то учил меня жить и служил мне примером.
И, внимая советам твоим, я старался как мог.
Ты шутил и смеялся от сердца
Над моею наивностью детской
И, открыв мне глаза,
Разобраться во многом помог.

Мой старший брат, мой брат,
Ну почему же ты теперь не рад
И в глазах твоих нет ни участья,
Ни любви, ни печали, ни счастья?

Мой старший брат, мой брат,
Ну встряхнись, ну оглянись назад.
Ведь ты же много и знал и умел,
Ну когда ж ты успел все растерять?

Развела нас с тобою судьба по разным дорогам,
И не раз я сбивался с пути и блуждал в темноте.
А то, что ты называешь везеньем,
Мне давалось трудом и терпеньем
И стремленьем к своей,
Путеводной своей звезде.

Вот сидим мы напротив друг друга — глядим осторожно.
Я искал этой встречи, а встретив тебя — не узнал.
Ну скажи перед тем, как проститься,
Ты скажи, как могло так случиться,
То, что я себя в жизни нашел,
А ты — потерял?

Июнь 1985

Я в детстве был примерный мальчик,
По всем предметам успевал,
Решал безумные задачи
И все как надо понимал.

Читал я правильные книги,
Как образцовый пионер,
Учителя меня любили
И приводили всем в пример.

Ну как же всем им плохо стало,
А завуч просто занемог,
Когда я в руки взял гитару
И начал шпарить в стиле рок.

Читать неправильные книги
Я стал тайком но вечерам,
На дискотеках лихо прыгать
И посещать на Пасху храм.

«Ну что случилось, что такое,
Вселился в парня сатана». — «Да»,
Кричали хором педагоги,
А завуч плакал у окна.

«Ведь был такой хороший мальчик,
На скрипке полечку играл,
Решал безумные задачи
И все как надо понимал».

Но они не понимали
То, что понять я сразу смог,
На разрисованной гитаре
Играя запрещенный рок,

Читая книги не такие
Тайком от всех по вечерам,
На дискотеках лихо прыгая
И посещая Божий храм.

Когда над миром солнце всходит
И пробуждается рассвет,
Я наблюдаю за природой
И только в ней ищу ответ.

Иду себе своей дорогой
И, как за флаг, держусь за мысль,
Что нет мудрее педагога,
Чем наша собственная жизнь.

С самим собой наедине
Побыть неплохо, если знаешь,
Что сам себе не помешаешь
Побыть с собой наедине.

Поговорить без суеты,
Поспорить, но без раздраженья,
И перейти без разрешенья
В любой момент с собой на «ты».

Не думать, как и что сказать
В момент душевного волненья,
И без малейшего стесненья
Поплакать и похохотать.

А если хочется молчать —
Молчи, коли молчать приятно,
Поскольку некому превратно
Твое молчание понять.

1983